По меньшей мере со времен национального движения в стране мы знаем, что стремимся к Западу, и ждем от них помощи. Но в то же время опасаемся, что не получим от него достаточного признания и поддержки, и останемся в стадии «вечно стремящихся».

У этого опасения есть основание: отношение Запада к нам неоднозначное. Именно поэтому у нас должно быть адекватное видение, как рисков, так и возможностей. Реакции на визит Ангелы Меркель показали, что подавляющая часть общества питается прямолинейными и наивными представлениями.

В чем состоит проблема?

Давайте еще раз поразмыслим: почему мы не становимся до конца частью Европы? На это есть, как минимум две основных причины. Первая — география. С точки зрения физической географии мы вообще не попадаем в Европу, хоть мы и на границе с ней. Важнее политическая география или геополитика: мы оказались на разделительной линии, где реальная сила и влияние основных игроков по существу неясная. Конфликт с Россией особенно осложняет для нас дело: наш последовательный сторонник окажется в противостоянии с Россией, а этого многие избегают. В последнее время, чем больше портятся отношения Турции с Западом, тем менее выигрышно быть ее соседом.

С этим ничего не поделать. Но есть нечто другое, что зависит от нас. Европа (или Запад) понятие в большей степени цивилизационное, нежели географическое, а цивилизация проявляется в укладе жизни и институтах. Вообще мы хотим иметь уклад жизни и институты европейского типа, но пока это не так. Но мы можем сказать, что сегодня мы в большей степени являемся европейской страной, чем двадцать лет назад, или чем какой-либо наш сосед. Сейчас я не намерен говорить о причинах, но мы можем принять нашу сравнительную, но не совсем европейскость как данность: сразу, завтра и послезавтра это не изменится.

Означает ли это, что мы должны махнуть рукой или сдаться России: «Из нас Европа все равно не получится», к тому же «все равно мы Европе не нужны»? Нет. С учетом того, что мы находимся в одном из опасных мест на планете, мы еще не так плохо обустроились. Минимального представления об истории Грузии достаточно, чтобы увидеть, что сейчас у нас один из сравнительно успешных периодов.

В то, что это так, очень большой, наверное, решающий вклад внесла именно поддержка Запада, в том числе Европы. Современный Запад является исторически уникальным пространством, где малый народ может существовать сравнительно стабильно, безопасно, и достойно. Поэтому вполне рационально, что мы хотим стать частью этого пространства. У нас меньше поддержки со стороны Запада, чем у географически более везучих стран, но и в этой ситуации у нас есть возможность самим же определить свое геополитическое направление, и развиваться. Другой вопрос, насколько, и как мы используем эти шансы.

Одна из наших проблем (и не совсем выражение европейскости) в том, что мы смотрим на политику в абсолютных, и часто магических категориях. Чтобы назвать страну или политика другом, его позиция должна совпадать с нашей позицией по всем ключевым вопросам. Когда с восстановления государственности прошло четверть века, такая наивность и примитивность уже непростительна. Грузия не центр мира, решение наших проблем никогда не будет приоритетом номер один для мировых лидеров. Нашей политикой должно быть максимальное использование минимальных шансов: так тоже можно достичь многого. На визит Меркель следует смотреть именно с такой перспективы.

Плохая Ангела

Высказывания Ангелы Меркель многих разочаровали. Она сказала, что нас пока не примут в НАТО, а вступление в Евросоюз вообще дальняя перспектива. Причем добавила, дескать, вам мешают неразрешенные территориальные конфликты: этот тезис приемлем для России, а не для нас. Правда, она однозначно поддержала нашу территориальную целостность, но сложившееся положение не назвала «оккупацией» по своей инициативе, пока умно поставленный вопрос грузинского студента не вынудил ее сказать это слово. А также она не сказала: когда я перед прибытием сюда встретилась с Путиным, я говорила с ним о вас. Мы не были главной заботой этой дамы.

Можем ли мы быть недовольны этим? Разумеется, можем. Я был бы рад, если бы Меркель обещала нам скорое вступление в НАТО и перспективу Евросоюза. Но в данной ситуации у нас этого ожидания не должно было быть. Оценивая такой визит надо исходить из того, что возможно в данной ситуации. Если подходить с этой точки зрения, визит Меркель был достаточно хороший.

Очередной визит

У Меркель не было в Грузии какой-либо особой повестки дня. Этот визит был частью регионального тура: Германия еще раз показала, что рассматривает Южный Кавказ как единый регион. Вообще этот подход мне представляется устаревшим: на мой взгляд, был бы правильней тур Украина — Молдавия — Грузия, поскольку у этих трех стран больше общего, в частности Ассоциация с Европой, и связанные с ней проблемы

Однако Меркель меня не спрашивала. Но в какую бы конфигурацию не попадал визит Меркель, собственно тот факт, что влиятельнейший политик Европы уступает весь день визиту в Грузию, и выражению поддержки, это чрезвычайно хорошо.

Можно предположить, что во время этого тура больше всего интереса у Меркель было к Азербайджану. Мы не особо обратили внимание, но незадолго до визита состоялась важная договоренность между пятью странами с выходом на Каспийское море, как распределить ресурсы этого моря. Это соглашение по-прежнему делает актуальным проект строительства газопровода между Туркменией и Азербайджаном, что создает перспективу выхода туркменского газа на европейский рынок независимо от России. К сожалению, Германия не отказывается от строительства «Северного потока — 2», российско-германского газопровода (что явное нарушение европейской солидарности с ее стороны), но она все же заинтересована в снижении энергетической зависимости от России, чего можно достичь поиском альтернативных источников газа.

Если это предположение правильное, у Грузии есть двойной интерес к этому вопросу. Вообще, для нас лучше, чтобы Европа, и в частности Германия меньше была зависима от российского газа. И второе, если туркменский газ действительно пойдет в Европу (чего мы пока не знаем), это произойдет через нашу территорию.

Что касается непосредственно Грузии, не следовало ожидать, что канцлер привезет нам что-либо новое и интересное. Мы и раньше не раз слышали то, что она сказала о перспективе вступления Грузии в НАТО и ЕС: это нынешний западный консенсус. Увязывание вступления в НАТО с территориальными конфликтами неприятно для нас, и нам следует спорить с этим, но немцы не раз выражали эту позицию. Здесь главное понимать, что такая связь является отговоркой, а не реальной причиной: Запад затрудняется признавать, что основанием его поведения является то, что он считается с Россией.

С учетом всего этого, конкретные результаты визита не особо плохие. Канцлер подтвердила, что серьезно рассматривается вопрос легальной работы для наших граждан в Германии: это означает, что либерализация туристических виз на данном этапе не была последней остановкой сближения с Европой. То, что этот вопрос рассматривается в одном контексте с балканскими странами, выигрышно, поскольку европейская перспектива Балкан не ставится под сомнение. Германия признает список «Татунашвили-Отхозория»: это важная символическая победа, а в вопросах касающихся оккупированных территорий, борьба на данном этапе в основном идет вокруг символов. Профинансированный Германией следующий большой проект, строительство газохранилища, касается нашей энергетической безопасности, и является очень важным.

«Пророссийская Ангела»

И наконец, что делать с по-прежнему популярным представлением в грузинском обществе, что Меркель несколько пророссийский политик, и друг Путина?

В германском обществе сильное (но не господствующее) т.н. Russlandverstehen (отношение к России с пониманием). Люди этого настроя в большей степени обвиняют Запад (особенно Соединенные Штаты Америки) в существующем кризисе между Россией и Западом, и не считают, что Запад должен однозначно поддерживать Украину в конфликте с Россией. Это влиятельное настроение среди младших партнеров правящей христиан-демократической партии, социал-демократов, но есть достаточно сторонников и на правом фланге. Тот факт, что последний канцлер социал-демократ Герхард Шредер перешел работать в «Газпром», а президентом является его бывший помощник Франк-Вальтер Штайнмайер, о многом явствует. За пределами Германии, во многих странах Евросоюза наблюдаются сильные антиевропейские и антинатовские настроения, что часто увязывается с благосклонным отношением к Путину.

Как канцлер, Меркель обязана считаться с консенсусом, существующим в ее стране, и политической элите. Обход обострения отношений с Россией является частью этого консенсуса. Именно существование этого настроения (не только в Германии), является основной причиной того, что на данном этапе вступление Грузии в НАТО реально не рассматривается. Однако важно знать, какое место занимает конкретно Ангела Меркель в германском политическом ландшафте. Она отличается в масштабе не только Германии, но и Европы требованием принципиальной политики по отношению России. Меркель внесла значимый вклад в то, что санкции в отношении России, необходимость которых разделяют не все европейские политики, остаются в силе. Она отличается и тем, что, несмотря на многие трудности, больше ценит трансатлантические отношения, и соответственно НАТО.

Мы должны меньше ждать резких заявлений Ангелы Меркель, которые порадуют нас. Но необходимо понимать, что без поддержки Европы уровень нашей безопасности, и перспективы развития ухудшатся в гораздо больше степени, а Ангела Меркель одна из тех лидеров, которая на данном этапе обеспечивает устойчивость поддержки Европы в отношении нас.